Особенности национального характера или в краю волчьих следов

Особенности национального характера или
в краю волчьих следов
Исаков А.М.

На прошлой неделе мы потерпели фиаско, повернув вспять еще в начале сплава по Илети. Но прошло всего-то пять дней, как в пятницу 31 марта мы решили все таки пуститься до победного по Илети, проявив стойкость характера, унаследованного нами от наших героических предков, которые шли навстречу трудностям с лозунгом "Ни шагу назад"!
В этой вылазке нас оказалось трое смельчаков, готовых пробиться через заторы и таки сделать это - сплавиться по реке от Красностекловарского моста до Красной Горки. Благо Женей было заготовлено море бензина, и для нас с Ластухиным вопрос финансового обеспечения поездки заключался только в покупке продуктов ,львиная доля которых и так оставалась с прошлого сплава, который так некстати превратился в антисплав.
По ставшей уже традицией распорядку, вечером пятницы мы выехали в направлении заветной реки, которую было решено преодолеть, во что бы то ни стало. В пути отметили в свете фар зайца, который оставался на обочине даже тогда, когда мы остановились от него в пятнадцати метрах с работающим двигателем и смотрели на косого в три пары горящих глаз.
Заяц шевелил ушами, чуть придвинулся к кустам, но еще некоторое время оставался у нас на виду, после чего спрыгнул в темноту. Всегда удивляюсь зверям, которые не боятся автомобилей, наверное, инстинктивно считая их совсем недавно исчезнувшими с лица земли шерстистыми носорогами и мамонтами, не представляющими для них угрозы. В наследственной памяти косого записана информация о том, что находиться рядом с гигантскими мирными травоядными не только не опасно ,но даже и безопаснее, так как хищник типа волка вероятнее всего будет издали обходить этих мастодонтов. В прошлую поездку здесь же видели мы в свете фар лису, так же остановившись в десяти метрах от зверя и удивляясь его смелости.
В населенном пункте под названием Сотнур мы остановились докупить пряники и курево для Жени, предварительно словив ужасающую по глубине яму. Такое ощущение, что у моего автомобиля выработался иммунитет к плохому дорожному покрытию - никакого ущерба колесам.
Ближе к Красному Стекловару качество дорожного покрытия стало таким плохим, что я ехал строго на второй и первой скорости, играя в лосиный тест с ямами. Стало казаться, что скоро дорога прекратится совсем и за Стекловаром отсутствует цивилизация. В смысле вообще, на тысячи километров.
И вот мы плывем по реке, наслаждаясь прекрасной погодой - полное безветрие при температуре около пяти градусов ниже нуля, безоблачном небе, записывая голоса гоголей, крякв и громкие шлепки бобрового хвоста по воде. И пока мы преодолели часа полтора на веслах, неожиданно на реке стала образовываться шуга! Это лед, который небольшими кусками образовывается на водной поверхности и плывет по течению, врезаясь друг в друга, произведя скрежет. Стало понятно, почему нынче так мало наблюдается бобров - поди как поплыви среди шуги. В то же время нам становилось не на шутку страшно, а вдруг реку скует льдом, и тогда мы не только не проплывем вниз, а еще и не сможем вернуться обратно?
Тем более час от часу шуга становилась толще, и уже почти вся поверхность реки хрустит под нашими веслами, когда судно продирается, сквозь них, подталкиваемое оледеневшими веслами.

Понижение температуры было стремительное, и, даже пугающее, потому, что предстояло ночевать при вероятных десяти градусах мороза на открытом воздухе! Просто, какое то наваждение с этим сплавом, как будто кто-то специально не хотел нас пускать далее, чем две сосны на правом берегу Илети.
Никак невозможно было представить себе, чтобы так стремительно образовывался лед на такой реке, которая судоходна круглый год. Не иначе наступил малый ледниковый период.
В таком, смятенном состоянии, мы установились за полуночным лагерем под двумя соснами, подсчитывая количество дней, которые мы можем провести здесь с нашим продовольственным запасом, если вдруг придется стать челюскинцами наших дней. Перед сном мы посидели у костра, заправили термос чаем, и славно перекусили.
Несмотря на жгучий мороз, спать было тепло, благо мы укутались по максимуму, накрывший с головой одним большим одеялом. Засыпая в два часа ночи, я поймал себя на мысли, что надо бы спать чутко, чтобы не пропустить время начала замерзания, но какое там! В итоге я спал глубоким сном, в тепле и без какого-то ни было озноба, равно как и мои товарищи.

Утро следующего дня представило нам картину предаппокалиптическую - вся река в шуге, стремительно несущейся по течению, а лодку нашу сковало в лед, покрывающий береговые полосы со слабым течением. Радовало одно - скорее всего к обеду весеннее солнышко растопит шугу и вряд ли на реке образуется сплошной лед.
Погода обещала быть солнечной, а это вселяло чувство уверенности в наше предприятие. И вот мы плывем по реке, вместе с шугой наперегонки, любуясь патриархальной красотой леса и внимая ее звукам, среди которых чаще всего были слышны голоса синиц и дятлов. Вот проплыли место второго затора, которого сегодня уже нет в помине, и ободрённые этой потрясающей новостью, мы увереннее налегли на вёсла, более уже не беспокоясь относительно заторов.
Самым лучшим временем для сплава так то является начало мая, когда уже значительно теплее на природе, и даже кое где появляется зелень, да и праздничные дни дают возможность сплавляться хоть десять дней кряду, к тому же в первомайские числа наблюдаются в самом пике прилета множество перелётных птиц и даже соловей, да только именно к этим числам по старинке приурочено у нас массовое земледелие. Когда все без исключения, и стар и млад, и повар и учитель, и академик и колхозник заняты посадкой картофеля. И, несмотря на то, что каждый из этих людей мог бы купить себе по осени пару мешков картофеля, мы всё еще, наверное, лет сто вперед будем возделывать у себя на приусадебном участке эту пищу богов. Наверное, дело тут в страхе перед завтрашним днем, а возможно в словах Пушкина: "привычка свыше нам дана, замена счастию она".
Удивительно, как еще не придумали в пантеоне наших богов картофельного бога, ведь поклонение этому овощу у нас возведено в Абсолют. Как минимум вместо памятника Ильичу на площади Республики просится монумент, посвященный картофелю. Наши гастарбайтеры приезжают из Москвы на майские праздники, чтобы посадить у себя на родине священный овощ, и если даже прорабы в Москве говорят, что у селян есть три главные вещи в жизни - Новый Год, Троица и картофель, когда приходится отпускать работников на родину, то становится очевидным, что памятнику быть. Впрочем, именно благодаря этому клубню наверное и выжил наш народ в голодные годы 1921 - 1922 гг. и после ВОВ , так что честь и хвала "Дьявольской Силе"(так переводится с немецкого картофель - Kraft Teufel).

Часам к полуденным солнце таки пробилось окончательно из пелены облаков и заметно пригрело нас, к тому же я успел поймать первую щуку, привнесшую в нашу компанию заметное оживление. Интересной деталью этой поимки является то, что вначале я пытался поймать рыбу при помощи купленного в день отъезда воблера взамен оторванного на корягах в прошлом сплаве. Я специально посетил три рыболовных ларька в пределах ново южного района Чебоксар, пока не отыскал приемлемый по цене, нужный по размерам, окраске и параметрам игры воблер, похожий на утерянный (такой же найти нереально).
Цена на него оказалась просто смешной в сравнении с теми ценами, что просят за дорогие японские воблеры - сто рублей против полторы тысячи, не правда ли большая разница? И пока я радовался, кидая дешевый воблер в очередной омут, что в случае чего невелика потеря, с каждым часом моя уверенность в успешной рыбалке испарялась вместе с исчезающей на глазах шугой.К тому же в сутолоке Женя потерял свой спиннинг за бортом и остался без орудий лова и вся непосильная задача по снабжению экспедиционеров свежевыловленной рыбой легла на мои плечи.
Как бывает в таких случаях, я достал из арсенала моих снастей Зип Бейтс Хамсин, что я делаю только в случае полного бесклевья, когда иду Ва-банк. Шутка ли, потерять за пару секунд такой драгоценный воблер, два из которых я уже потерял в прошлые сезоны и к единственному из оставшихся Хамсинов отношусь теперь с особенным пиететом. И тогда я открыл для себя очередную рыболовную тайну - рыбы смотрят на ценник! Такое ощущение, что чем дороже вы предложите приманку, тем вероятнее вы можете рассчитывать на успех , как будто рыба подплывает к предложенному воблеру, морщится от презрения, если она дешевая, либо радостно хватает, если она бесстыдно дорогая.
Ведь по большому счёту все воблеры, и грошовые и дорогущие играют в воде примерно одинаково, заглубляются именно так, как положено, и подчас дешевые воблеры бывают даже ярче и интереснее раскрашены, но сухая статистика моих наблюдений беспристрастно выносит вердикт - хочешь нормально ловить, ставь Зип Бейтс.
Вот и сейчас, за каких то два - три часа я выловил из реки в ярких лучах весеннего солнца, чуть не под аплодисменты моих спутников и по случаю зрителей, три отменные щуки весом от кило до двух, выволакивая их на песчаный берег ввиду отсутствия подсака.
Помимо этих трёх у самого берега с крючков сошла четвертая крупная щука (я форсировал процесс вываживания, чего не следует делать) , а ещё одну мелкую мы выпустили обратно в водоём. Что еще интересно, с одной из щук сразу после вываживания из реки посыпались на снег десятки пиявок, паразитировавших на её теле. Видимо, от соприкосновения с холодным снегом пиявки получили ожог, то ли они испугались дневного света, но почему то разом спрыгнули с щуки и долго корчились на снегу.
Довольные процессом, в приподнятом настроении плыли мы по реке, делая периодические остановки на чаепитие и наблюдение следов жизнедеятельности животных. Удивительно много наблюдали мы нынче следов выдры - редкого представителя семейства куньих, питающегося рыбой. На всем протяжении сплава много раз встречались нам его следы по береговому насту, осыпанному свежим снегом, на котором остаются отличные отпечатки. И если на наших чувашских водоёмах увидеть следы выдры является большой удачей, то здесь это проще простого - они везде! Оно и понятно, данная река почти не замерзает круглый год, богата рыбой, протекает в диком лесу, где за два дня сплава мы не встретили ни одной человеческой души.

Мало выдры, в середине маршрута, в самой дикой и удалённой от человеческого жилья местности, увидели мы даже следы волка!

Характерные вытянутые по длине отпечатки стройной цепочкой шли вдоль реки, делая остановку на небольшом яру, откуда открывается прекрасный вид и вверх и вниз по течению . Гроза копытных и бобров , свирепый волк ,имеет здесь свои охотничьи владения и мы сожалели о том, что в наши планы не входит ночевка в этой местности, где вполне возможно услышать волчий вой. Следы были свежие, максимум двухдневной давности, судя по снегопадам, и мы живо представили себе, как в ближайшей чащобе волк водит носом кверху, чуя запах человека.
Но что интересно, никакого страха волчьи следы не возбуждали, то ли от эйфории успешной рыбной ловли, то ли оттого что нас сразу трое, а то ли потому, что дальше пятнадцати метров от берега мы не отходили и чувствовали близкую спасительную палубу Коммандер Бота, который давно уже стал верным спутником наших приключений и по совместительству Ноевым Ковчегом. И если следы близкой родственницы Хаски были по левому берегу Илети, то вскоре по правому берегу мы обнаружили в месте поимки третьей щуки следы гигантской рыси, ни больше, ни меньше величиной с отпечатков лап тигра! Таких крупных следов рыси я что-то не припомню, и это на твердой поверхности наста, слегка присыпанного свежим снегом, где незачем растопыривать пальцы в сторону для увеличения площади опоры лап.
Притом шаги длиннющие.
Совсем потерявшиеся в догадках, вплоть до того, что эти следы оставил убежавший из цирка уссурийский тигр, или же его выпустил на волю какой ни будь наигравшийся нувориш, как бывает с хозяевами кошек, которые выпускают ставших ненужными домашних питомцев, мы чуть не дошли в предположениях до того, что эти следы оставил пещерный лев, выживший в этих дебрях после великого оледенения. Эх, увидеть бы эту рысь, наверное, он самый крупный представитель своего вида, когда-либо топтавший на этих берегах снег.

В продолжение сплава мы заметили норку на берегу, такого же представителя куньих, как и выдра, и тоже являющегося рыбоядным зверем. В одном месте мы встретили творческую мастерскую бобра - целая поленница из художественно обгрызенных полешков и нарочно выложенных грызуном в одном ему понятном порядке. Если множественные и уже привычные глазу погрызенные деревья и срезанные кусты уже не привлекают ваше внимание, то это произведение бобра заставило нас вернуться обратно на моторе против стремительной струи, чтобы с выгодного ракурса заснять на фото данную инсталляцию из фигурно обработанных наподобие шахматных фигур белесых полешков. Похоже, некоторые любители древесины подходят к процессу с душой.
Тут стало смеркаться и заметно похолодало, когда мы приблизились к Кленовой Горе, одному из самых замечательных геологических объектов в этой местности. По левому берегу реки разом возникает и на долгих десять километров тянется крутой склон, с перепадом по вертикали в сто пятьдесят метров, напоминая долину реки Чусовой, что на Урале. И это в тот момент, когда вас накрывают сумерки и лес как будто подступает к вам ближе, норовя поглотить совсем. Течение реки стало порожистое, бобры нагло повылезали на коряги, торчащие из воды, а на песчаных берегах стали попадаться множественные следы лежки кабанов.
В одном месте мы явственно услышали запах кабанов, видимо только что слинявших от нас.
В небе заблистали звезды, загорелся яркий серп луны и, плывя в каньоне Кленовой Горы, невольно захотелось пофотографировать с использованием приоритета выдержки, что даёт интересные темы для ночной съемки.
То стоя в тихо идущей по воде лодке, то слезая на берег, подчас даже со столиком вместо штатива, я сподобился на несколько снимков, главным достоинством которых была палитра, в которой отображалась эта торжественная тишина.
Именно такие моменты врезаются в память, и вы от этого сплава вероятнее всего не вспомните через сто лет ничего, кроме этого набора красок, вылившихся на монитор цифрового фотоаппарата после долгой экспозиции. В этом аляповатом смазанном снимке важны не детали, а настроение, и это главное, как впрочем и всё в нашей жизни.
В десять вечера мы наконец-то прибыли к Зеленому ключу, что находится около санатория Кленовая Гора. Тут мы организовали бивак прямо на тропе ,идущей от родника к берегу Илети. Было опять холодно, наверное, минус пять градусов по Цельсию, но это обстоятельство нас уже не волновало, а скорее даже радовало, так как в мороз ты не пачкаешься грязью, нет этой противной сырости. К тому же сухой воздух морозной ночи значительно теплее, чем, если бы вы оказались на ветру в моросящий дождь.
В течение времени, пока мы сварили на костре еду и установили палатку, луна свалилась с небосклона на Кленовую Гору, посветив напоследок прощальным приветом сквозь древесную чащу. Какое это наслаждение , принимать пищу на природе, в свете фонарей, под тосты друзей , треск горящих дров и шум воды, спрыгивающей на порожистом участке Илети с перепадом высоты в метр ,что чуть ниже нас по течению. И пока мы опустошали запасы провизии в решающем пиршестве, время ушло за полночь и настала пора завалиться спать.
В утренние часы над нашей палаткой громко закричала сойка, то канючьим заунывным криком, то каким то попугайским говором, то характерной истеричной вопль, по которой вы обычно узнаете о присутствии этой вороновой птицы . Я был в глубоком сне и у меня сон смешался с разговором ребят про эту птицу и попыткой записи песни сойки на диктофон.
В семь утра я занялся приготовлением пищи, когда к нашему лагерю подошли двое отдыхающих из санатория Кленовая Гора - человек лет за семьдесят и молодой человек при нём.
Старший в праздной скуке затеял с нами разговор и вскоре мы узнали, что он из Ибресинского района Чувашии, а второй из местных, мариец. И пока полчаса человек фонарного столба что то непрерывно нам рассказывал, я ловил себя на мысли, что он помешан на административно - территориальном делении нашей республики и большей частью его монолог состоял из перечисления своих земляков рангом не ниже заместителя директора какой-нибудь организации, отметив между тем, что он сам занимал высокие должности. Бесконечные Петровичи, Михалчи, Сансанчи, как грустно было его слушать, вот если бы он сказал, что являлся личным ординарцем Саддама Хуссейна, или же помогал застёгивать ширинку дряхлеющему Фиделю Кастро (земля пухом), то тогда он точно вызвал бы наш интерес. Что было бы с ним, если бы король Рокн-н-ролла Элвис Пресли оказался его земляком, наверное, он рассказывал бы, что вот уже сорок лет не моет руку, пожимавшую божественную руку Пресли.
Мы с Ластухиным переглянулись молча и без слов поняли друг друга. Дело в том, что существуют люди разных конфессий - православные христиане, мусульмане, кришнаиты. Этот исповедует другую религию и имя ему - карьеризм.
Красной нитью в судьбе такого человека проходит стремление пробиться наверх, всеми фибрами своей души. Такие репетируют с утра перед зеркалом свое грядущее выступление на публике, вечно ходят в костюме и при галстуке, подобострастно лебезят перед вышестоящим начальством и демонстрируют свое превосходство перед подчиненными, ставят речь у логопеда и риторика, заводят никому не интересное портфолио с всевозможными надуманными грамотами, в общем превращают свою жизнь служению бюрократии, и чтобы не забыть невзначай фамилии и имена нужных ему людей, как мантры повторяют их при случае, чему и были мы свидетелями. Даже здесь, вдали от родины, он завел себе ординарца, который молча следовал за ним, видимо загипнотизированный поведением своего вновь обретенного вождя, а может быть тайно учился у него премудростям нейролингвистического программирования, заключающегося в правильном выстраивании субординации.
Пожелав друг другу удачного времяпрепровождения, мы расстались с нашими новыми знакомыми, которые пошли обратно в санаторий, видимо на завтрак. А наш завтрак тем временем сварился, и мы поели горяченького под закусь Тамарамихайловниных заготовок.
А еще интересным был момент, когда Ластухин вытащил свой алюминиевый черпак, какой вы наверняка помните из своего совкового прошлого. Такие, до сих пор, тусуются в наших банях, лежат, где то в чуланах и давно вышли из моды. Помню, еще лет двадцать назад Ластухин брал его с собой на природу, и за многие годы (уточним с 1974) этот черпак успел побывать с ним во Вьетнаме, в Мадагаскаре, в Венесуэле, не говоря уже о Киргизии, Казахстане, Туркмении, Кавказе, Дальнем Востоке и прочих достойных местах нашей родины - СССР. Эта нехитрая деталь туристического снаряжения достойна, быть названной Священным Граалем (чаша, из которой Иисус Христос вкушал на Тайной вечере и в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь из ран распятого на кресте Спасителя), орнитолога, ввиду больших заслуг в обеспечении быта и верной службе своему хозяину.
В дальнейшем мы посетили родник Зелёный Ключ, который поражает своими размерами стока воды. Представьте себе случай, когда разом из под склона горы вытекает приличная речка, силой стока мощнее реки Большой Шатьмы , набирая струю из нескольких бьющих фонтанов и истоков.

Чудо природы! Такого нет нигде. Вода кристальной чистоты, с голубоватым оттенком, и мы пили ее с наслаждением. Живое биение воды в песчаных струях на дне, почти нереальное восприятие происходящего, не иначе восьмое чудо света. Сюрреалистическая картина, и если вы собрались посмотреть Ниагарский водопад, или какой то вулкан на Филиппинах, то не лучше ли глянуть на то удивительное явление природы, что совсем рядом?

Альберт Аркадьевич взял из родника растение, чтобы в домашних условиях определить его видовую принадлежность,

а вскоре мы фотографировались рядом с родником у огромного дерева ветлы, в два обхвата толщиной, который вознамерился повалить бобр. Такое ощущение, что здешние бобры совсем сошли с катушек - валят все подряд. Такое дерево я бы не смог завалить даже с помощью бензопилы.

Дальнейшее продвижение по реке вывело нас к знакомым по первому посещению Илети пляжам, а вскоре мы видели на берегу кабана, который смотрел на нас и не спешил убегать в лес. Уток стало попадаться большое количество, особенно крякв. Часто десятки их поднимались в воздух, произведя свист крыльев.

Особым украшением реки стали крохали большие, всегда попарно вылетающие нам навстречу, сверкая белизной брюха в солнечных лучах.

Прибытие в полуденное время в Красную Горку означало прекращение водной части нашей экспедиции. Отсюда я поехал с тремя пересадками до своего автомобиля, замечая по пути, налетевший, откуда ни возьмись сильный снегопад, в мгновение ока превративший округу в зимний пейзаж. Точно ледниковый период, надо обратно привезти из гаража лыжи.

1.

2.